Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник - Страница 45

– Какая разница. Подумай, зачем усугублять свое положение, Иоганн. Лучше бы тебе оставаться под замком.

– Мы сейчас говорим не обо мне, а о вас, – я приставил нож к горлу советника. Думал, это напугает его, но он был по-прежнему спокоен. – Объясните, почему вы соврали офицеру только что? И где вы были все это время?

– Ты всерьез думаешь, что я стану тебе отвечать?

– У вас какой-то план?

Нортон молчал.

– Что вы затеваете?

Ни звука. Нортон только дышал, ровно и тихо. Я не знал, что мне делать. Я не мог так просто зарезать его. Пока я думал над новым вопросом, советник вдруг подтянул ноги к животу и упер их в стол. «Он же «череп», как я мог забыть!» – мелькнуло у меня за мгновение до того, как ноги советника распрямились. Мы оба упали на пол. Не успел я опомниться, как Нортон уже перекатился через меня, вырвал из моей руки нож и встал на ноги. С необыкновенно скоростью он бросился к двери и распахнул ее.

– Пленник сбежал! – крикнул он.

Повинуясь инстинкту, я подпрыгнул и выскочил в окно. Дальше в моем теле работали только ноги. Голова не соображала, куда они меня несут, инстинкты тоже перестали давать о себе знать. Я просто бежал. Бежал, ломая ветки, снося по пути кусты. Бежал очень быстро. В какой-то момент в моей голове мелькнула мысль, что бегство еще глупее, чем попытка допросить Нортона. Куда я мог убежать? «Меня догонят солдаты. Меня догонят «черепа», – думал я. А ноги все бежали и бежали, отказываясь подчиняться разуму. Я убегал, уже точно зная, что меня поймают. Но все равно убегал.

Сколько прошло времени, прежде чем я остановился, сказать трудно. Я споткнулся о камень, едва успел подставить руки и растянулся посреди леса. Вокруг было тихо, звуков погони я не слышал. Я лежал лицом вниз, не зная, вставать ли мне, ползти или просто валяться под деревьями. Я даже не стал, как обычно, засыпать себя вопросами. Не то чтобы мне было совсем не интересно узнать, что там придумал Нортон, найдут ли меня кочевники или солдаты. Но я устал бесконечно искать ответы.

Мне стоило неимоверных усилий даже заставить себя подняться. Какая-то часть моего мозга понимала, что это нужно сделать, но другая считала, что и в этом не будет смысла.

Вдали послышался топот копыт. Я сел под деревом и стал ждать, вяло гадая, кто это ко мне приближается. Я знал, что мне страшно, но от всего пережитого это чувство, видимо, порядком притупилось. Последние дни я все время боялся.

Я услышал, как по тропинке в стороне от меня идет лошадь. Я повернул к ней голову. На ней восседал не кто иной, как Тамур. Великий воин, вожак кочевников. Он посмотрел на меня. Сначала изумленно, а потом с насмешкой и ненавистью одновременно.

– Ты! – сказал он, указав на меня своей секирой. – Не думал, что мне удастся увидеть тебя.

– Я тоже.

– Когда Тарик доложил мне, что ты сбежал, я чуть не разрубил его на куски. У всех своих бойцов, которых я встречал за эти дни, я спрашивал, не видели ли они тебя…

– Да-да, я уже понял.

Тамур не любил, когда его перебивают, и хотел уже разразиться громкой тирадой. Но тут опять послышались звуки приближающейся лошади. Трех лошадей.

– Посмотрим, как позабавится этот чужак, когда увидит тебя, – сказал Тамур, вглядываясь в лес. Я посмотрел туда же, не понимая, о каком чужаке речь. Сначала из леса показался Тарик, что было еще нормально. А потом из зарослей на тропинку выехало еще двое. Первым оказался боец из «черепов». А за ним передо мной медленно, как в кошмаре, появился брат барона Вульфгарда, Ульрих Кастлгейт.

Глава 14

Я протер глаза. Может, это действительно кошмарный сон? Мое временное помутнение и пассивная вялость пропали. Я был готов составлять новые ряды вопросов. На первый я ответил отрицательно: нет, это не сон. Но что тогда? Помешательство? Чье? Мое или тех, кто меня окружал? Ульрих Кастлгейт обратился к Тамуру:

– Мы договорились встретиться на развилке. Я не мог долго тебя ждать, почему задержка?

Пока Тарик переводил сказанные слова, отец Роберта увидел меня.

– Откуда здесь он?

Этим вопросом задались и Тарик с «черепом». Они поглядели на меня, как на большую морскую рыбину, которую выловили в придорожной канаве.

– Лучше не спрашивайте, – сказал я. До меня начало доходить, что все происходящее не помешательство, что во всем этом, наверное, есть последовательность. Может, даже объяснение.

– Что ж, это не имеет большого значения, – изрек Кастлгейт-старший. Вдруг я отчетливо понял, что, глядя на меня, он едва сдерживается. В его глазах был такой гнев, что я невольно прижался спиной к дереву.

– Тарик, – обратился Тамур к своему толмачу. – Спроси чужака, как он хочет поступить с этим? – последовал небрежный жест в мою сторону. – Я не хочу упустить еще один шанс поквитаться с ним.

Тарик охотно перевел, как всегда, медленно подбирая слова. А когда-то его голос был для меня единственным утешением. Единственным связующим звеном между мной и кочевниками.

– Пусть делает с ним, что хочет, – сказал Кастлгейт-старший дрожащим от злости голосом. – Давно пора избавится от этого недоразумения.

– Это я недоразумение?! А не то, что вы встречаетесь в лесу с предателями? – вызывающе сказал я. Мне поведение Кастлгейту совсем не нравилось. Он попытался удержать себя в руках, но не смог.

– Если бы не ты, – оскалившись, брат барона сжал гриву своего коня, – мой план давно уже был бы исполнен. Ты изрядно мне помешал этими своими переговорами. Как тебе только в голову пришло договариваться с моим братом о мире? Да еще в такой момент! – Кастлгейт вконец разбушевался, так что прерывать его речь никто не решился. – Все было продумано и шло как по маслу. И тут ты явился и начал все портить. Зачем ты затесался к варварам? Зачем ты забрал у них это ожерелье?